Революция 1917 года — прямой результат русского культурного архетипа. Такое мнение высказал министр культуры РФ Владимир Мединский  сегодня на открытой лекции, посвященной влиянию революции на культуру. Лекция состоялась в рамках VI Санкт-Петербургского международного культурного форума.

«Русская революция — это производное от русской культуры, от той культуры, которая являет собой способ познания и изменения мира. Русская революция — есть прямой результат русского культурного архетипа, и в этом смысле она действительно национальна», —

считает Мединский.

По его словам, революция произошла не в Англии или Германии, хотя их предсказывали многие известные философы и политики, а именно в России. События 1917 года на тот момент соответствовали именно русскому национальному архетипу. 

«В основе русского культурного архетипа понятие справедливости — это свойство, в первую очередь, крестьянства, а это не просто подавляющее население России на тот момент, а статистически буквально все население России. И хотя революцию и принято называть пролетарской, непосредственно пролетариат составлял очень малую часть населения в начале прошлого века», —

цитирует пресс-служба Минкульта слова Мединского.

Основную вину за революционные потрясения Владимир Мединский возлагает на часть элиты царской России. По его словам, это «олигархия и дельцы» — «та самая часть элиты, которая свергла  царя, которая наживалась на военных поставках, демонстративно вела роскошный образ жизни». Именно «несправедливость вызвала колоссальное движение русского культурного архетипа», — подчеркнул Мединский.

«В нашей культуре из общего народного ощущения справедливости и вырастает самое радикальное возмущение. В ней вообще нет полутонов, а есть однозначное разделение на добро и зло», —

добавил он.

Отсюда, указал министр, и типично русская черта постоянных переоценок собственного прошлого.

«В прошлом у нас постоянно идет война черного и белого, красные — либо хорошие герои, либо совсем плохие», —

привел он пример.

Говоря о развитии искусства в постреволюционный период, Владимир Мединский отметил, что увлеченность авангардным искусством к 1930 году сменилась возвращением к классическому искусству и традиционным ценностям. Похожие процессы произошли и после революции 1991 года.

«Отрицание всего, что было в советские годы, сейчас сменилось постепенным возвратом к традиционным ценностям», —

сказал он.

В качестве примера глава Минкультуры привел очереди в филармонии и музеи, огромную популярность классической музыки. И это небывалое никогда ранее возвращение к классике – не искусственное проявление государственной культурной политики, а естественный результат русского культурного архетипа.

В то же время он подчеркнул, что сейчас откат к классике принципиально иной, нежели тот, который произошел в конце 20-х — начале 30-х годов.  Он заключается в том, что нет никаких искусственных идеологических скреп, нет ни никаких цензурных ограничений в какой-либо форме.

«Мы отказываемся от любых форм творческих ограничений и цензуры, потому что советские и царские годы показали, что диктат не просто неэффективен, а вредоносен в деле государственного культурного строительства», —

заключил Мединский.