Профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрий Травин:
Некоторое время назад я написал про 50-летие «Доживем до понедельника» —
фильма, с которого начался мир моего поколения. Сегодня сдвинемся на год
вперед ради другого фильма, не столько отразившего начало эпохи,
сколько способствовавшего ее формированию. И ставшего для меня одним из
детских потрясений.
1969 год: сериал «Адъютант его
превосходительства». Странный выбор? Фильм Евгения Ташкова вроде бы не
числится в числе шедевров. Но я сейчас не о шедеврах, а о том, что лично
для меня было значимо. Посмотрел его,
конечно, не в первый показ, но где-то в начале 1970-х, когда был еще
школьником. В школе мне говорили про хороших красных и плохих белых. Но
фильм был выстроен совершенно иначе, нежели советские учебники.
Интеллигентные белые, интеллигентные красные… и между ними всякая мразь:
бандиты, предатели, садисты – люди из простонародья. Того самого
простонародья, которое, согласно учебникам, обладало сплошными
достоинствами.
А в штабе белых – отличные манеры, приятные люди,
красивая форма, обращение по имени-отчеству. Не понимаю, как такое
возможно было показать в то время. Замечу для сравнения, что «Бег» Алова
и Наумова, вышедший почти одновременно и в художественном отношении
явно превосходящий «Адъютанта», политически выстроен по старому канону:
Хлудов – палач, Корзухин – акула капитализма, Врангель – тряпка, Чарнота
– милый, но жалкий. На этом фоне генерал Владимир Зенонович Ковалевский
из «Адъютанта» выглядел белой вороной. Кажется, он был даже более
порядочным и интеллигентным, чем его прототип – генерал Владимир
Зенонович Май-Маевский. С тех пор, как я посмотрел этот фильм, белые у
меня ассоциировались только с образом Ковалевского в исполнении
Владислава Стржельчика, который не был моим любимым артистом, но в
«Адъютанте» сотворил чудо, имевшее огромное значение лично для меня, для
моего формирования.
Никакие учебники, никакая пропаганда, никакой
советский официоз не могли после «Адъютанта» вернуть меня в мир хороших
красных и плохих белых. История перевернулась. Все, что я читал
впоследствии, ложилось уже на подготовленный фильмом Ташкова мир
образов. И, может быть, даже хорошо, что фильм этот не копал глубины
человеческой психики (как тот же «Бег»), а был упрощенным, полудетским,
делающим ставку преимущественно на приключенческий сюжет. Он стал
массовым зрелищем, и образ вежливого интеллигента Ковалевского в
представлениях масс затмил образ страдающего палача Хлудова.
Впервые: https://www.facebook.com/dtravin61
VK
OK
Telegram
Дзен