Захар Прилепин: их шпионы и наши разведчики

Писатель Захар Прилепин:

В последнем номере одного научно-популярного глянцевого журнала прочитал трогательную заметку о том, как писатель и разведчик Моэм «пытался спасти Россию» от большевиков.

Моэм, на минуточку, был английским шпионом и боролся против России.

Но, вы, наверное, заметили, в головах наших либералов всё уложено очень ровно.

Смотрите, как.

В Киеве, например, не было государственного переворота, когда снесли Януковича, всё было по закону. Революция по закону. А не по закону началась война на Донбассе. А вот в Петрограде в октябре-ноября 1917-го был государственный переворот, он был не по закону. Потому что революция – это зло, как они могут быть по закону? А по закону начало работать антибольшевистское подполье, и действия Юденича, Колчака, Деникина, Врангеля тоже были вполне законные.

И никаких у них парадоксов, у наших прогрессистов. Там так, тут так.

А знаете, в чём совпадения, позволяющие нашим либералам делать всякий раз безупречно верный выбор?

Совпадения в позиции «цивилизованных государств», вот в чём.

Моэм в этой логике — всегда будет освободителем России.

В своё время я там был колумнистом, в этом самом журнале, долго. Руководил журналом один прекрасный еврейский дедушка. И я писал про имперское чувство русского народа, про национальную независимость, и про всякие подобные вещи. Дедушка сам просил про это писать.

А потом он умер. И мне его не хватает.

А на его место пришла русская, или там малоросская женщина, я её не знаю, только фамилию знаю.

Это как раз совпало с началом войны на Донбассе.

С тех пор я туда колонки не пишу. Передали, чтоб не писал. Взяли себе других авторов, российских, но заграничных. Уехавших прочь из деспотии, но правильно понимающих суть событий.

И все остальные глянцевые журналы России сразу же поступили ровно тем же самым образом, не сговариваясь. Это же демократия, она так выглядит.

Я не пишу колонки с 2014 года ни в одно из этих изданий.

(Вспомните, как заламывают руки наши «прогрессисты», рассказывая о советской, скажем, брежневской деспотической машине вдруг отлучавшей писателя от журнальных публикаций — и писатель, о, деспотия, — начинал зарабатывать переводами или какой-то другой поденщиной. Ах, как они заламывают руки. И ходят с заломанными руками. Как они ими едят или обнимаются, я до сих пор не пойму).

Моэм прекрасный писатель, кстати.

Просто не надо кривляться, коллеги. Иногда — слишком заметно. Палитесь.