На следующей неделе давайте выберем спектакли, которые пока не обзавелись рейтингами. Почему? Либо они играются на крошечных сценах, либо премьеры только что состоялись, и публика ещё не успела сформировать мнение. Так что всю неделю отправляемся в камерные залы и погружаемся в неизведанное.

Обзор от коллег из издания «Афиша Петербурга«.
20 мая идём в «Городской театр» на «Лодочника». Немного мата, алкоголик в главной роли и… мир мёртвых. Серьёзно? Да. И в то же время — это комедия. Главный герой — лодочник с реки Стикс, но вместо мрачной философии — ирония и жизнелюбие. Миниатюрный зал легко выкупить на компанию. А после — обсудить, что такое смерть, и почему о ней иногда нужно смеяться. После «Лодочника» не получится не задуматься.

22 мая — двойной театральный день. Сначала отправляемся в «Невидимый театр» на «Местные». Молодёжь едет на картошку, как всегда. Но в этом году происходит нечто, что меняет их навсегда. Постановка по пьесе Александра Ремеза — взросление, трагедия, звери внутри нас и возвращение к себе. Сильная драма в исполнении Алексея Фролова и Анастасии Грибовой. 90 минут — и вы выйдете не теми, кто зашёл.
В тот же день, 22 мая, в «Театре драматических импровизаций» — моноспектакль «Стенограмма любви. Мой муж — Фёдор Достоевский». Юлия Пичугина рассказывает историю Анны Григорьевны, жены великого писателя. Каково это — быть рядом с гением, оставаться в тени и не терять себя? Спектакль поставлен по реальным воспоминаниям. Пока не видели — но если будете в районе Кировского завода, загляните. Билеты ещё есть.

24 мая — пора пощекотать нервы. В «Саду искусств» — мистический триллер «Скелет в шкафу». Пациентка в странной больнице становится центром пугающих событий: шёпоты, крики, тени… Молодые актёры обещают создать по-настоящему гнетущую атмосферу. Настоящий театр ужасов — для тех, кто не боится темноты.
25 мая завершаем неделю в «Цехъ» на спектакле «Старая зайчиха. Провинциальный мюзикл» по пьесе Николая Коляды. Мы будто бы едем в центр города, а оказываемся в глухой гостинице, где двое выясняют старые обиды и скелеты в шкафу. Разговоры, которые вроде бы чужие, но будто подсмотрены из жизни. А ещё — это мюзикл. И это делает всю драму ещё живее.