В Петербурге наконец-то начали разрабатывать критерии для выбора советских зданий, которые будут запрещены к сносу. Эта та работа, которую, как говориться, нужно было выполнить «ещё вчера». Потому что отсутствие общих правил позволяет спекулировать на «охране памятников» и мешает работать другим.
Идею разработать список критериев для присвоения охранного статуса советским строениям предложил еще в 2020 году Петербургский союз архитекторов. В декабре 2021 года объединение направило список из 18 потенциальных памятников в Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП).
По итогам заседания рабочей группы при КГИОП решено было включить в список выявленных объектов культурного наследия четыре объекта:
- Монумент защитникам Ленинграда на площади Победы
- Театр юных зрителей на Пионерской площади
- Здание яхт-клуба на Петровской косе
- Корпус № 5 Ленинградского электротехнического института на улице Профессора Попова
В данном случае архсообщество явно сыграло на опережение, ведь никаких единых критериев включения в списки памятников пока не существует. А первые фигуранты уже есть. Причём включались в перечень культурного наследия абсолютно разные и непохожие друг на друга строения. Это видно из заключений, которые опубликовал КГИОП по каждому из объектов.
Например, ТЮЗ взят под охрану потому, что «его фасад замыкает перспективу Гороховой улицы». А монумент на площади Победы «стоит рассматривать не только с точки зрения архитектурно-художественной ценности, но и как важнейший историко-мемориальный памятник». Для яхт-клуба аргументация совсем другая – упоминание его в известных книгах об архитектуре. Корпус ЛЭТИ, в свою очередь, «демонстрирует преодоление догм строгого функционализма в отечественной архитектуре».
Отметим ещё и то, что первоначально на статус памятников претендовали 18 строений советской эпохи, однако 14 из них «недотянули» до почётного статуса. Среди них – Финляндский вокзал, «дом-змея» в Сосновой поляне, главное здание Академии им. Макарова в Стрельне. А некоторые ставшие широко известными дома, построенные в 50-е годы, например, ВНИИБ на площади Мужества на охранный статус ранее не претендовали — пока здание не обрело нового собственника, решившего реализовать здесь инвестиционный проект. Такие перемены все чаще становятся в Петербурге центром внимания локальных активистов и градозащиты, использующих стройплощадки как трибуны для политических и социальных заявлений.
Оправдывая субъективизм
Не имея четких критериев оценки исторической значимости, трудно понять, почему эти здания включены в список памятников, а, к примеру, судьбу терминала Пулково-I будут решать отдельно.
По этой же причине не очень ясно, почему основное здание Левашовского хлебозавода является памятником, а пристройки к нему – нет. Или по какой причине Канатный цех с водонапорной башней на Васильевском острове будут восстанавливать как памятник, а здание Ленинградского молочного завода №1 на набережной Обводного канала снесли без особых на то возражений со стороны градозащиты.
Технически подать заявку на включение того или иного здания в список выявленных объектов культурного наследия может любой гражданин. В КГИОП обязаны назначить экспертизу, на основании которой принимает решение — включать или не включать объект в список памятников.
«Экспертиза должна обосновать историческую и культурную ценность здания. Мне неизвестно, чтобы существовали какие-то установленные нормативы. Эксперты изучают всю историю здания, какие события с ним были связаны, насколько оно представляет историческую и культурную ценность, и делают вывод о целесообразности или нецелесообразности включения»,— рассказал депутат ЗАКС и один из активнейших градозащитников Борис Вишневский.
По его мнению, единых критериев оценки исторической значимости быть не может.
«Каждый раз это субъективная оценка эксперта, а эксперты подбираются из специалистов, обладающих авторитетом и квалификацией. Это не тот случай, где можно математически точные критерии установить»,— считает он.
В свою очередь руководитель Архитектурного бюро «Студия 44» Никита Явейн рассказал, что один такой критерий все-таки есть. Включить здание в список объектов культурного наследия можно только через 40 лет после сдачи его в эксплуатацию.
Выборочные протесты
Разговоры о том, что необходимо комплексно пересмотреть градозащитное законодательство Петербурга, идут уже не первый десяток лет. И касаются они не только советского наследия, но и дореволюционного. Пример разваливающегося Конюшенного ведомства – хрестоматиен. На его примере прекрасно видно, что догма «лучше вообще ничего не трогать, если это построено до 1917 года» может только вредить городу. И индивидуальный подход необходим ко всем потенциально ценным (а равно и не представляющим ценность) зданиям – любого года постройки.
Свежий градозащитный скандал прекрасно иллюстрирует этот тезис. Активисты совсем недавно вновь активно протестовали против сноса цехов завода «Навигатор» на Петроградской стороне. Вроде бы, одна из секций построена 110 лет назад. Но, объективно говоря, разглядеть среди стандартных промышленных коробок шедевр архитектуры может только человек с очень богатой фантазией. То же самое касается павильона в «Ленэкспо», которое памятником де-юре быть не может (ему нет ещё 40 лет), но шум градозащитникам это поднять не помешало.
Любопытно и то, что те же активисты никакого интереса не проявили к грядущему сносу – там же, на Петроградке – здания Ленинградского дворца молодёжи. Хотя о его исторической значимости упоминают те же архитекторы.
«ЛДМ даже для того времени был неинтересный, модернизм был не очень красивый. Он правда довольно уродливый. С другой стороны, он очень интересен как памятник истории. Все, кто жил тогда, помнят и выставки «вторые бульдозерные», и выступали там все, кто мог, и в зимний сад туда все ходили, место было тусовочно-фарцовочное. У него безусловно исторический интерес есть, который переводится на архитектуру. С архитектурной точки зрения это не о чем»,— считает Никита Явейн.
Собственно, в данном случае мы опять видим абсолютный субъективизм, от которого уйти будет очень трудно. Правда, предложения есть. Советский и российский архитектор Вячеслав Бухаев в беседе с АБН предложил исходить из того, что отражает дух ушедшей эпохи.
«Нужно показать ту архитектуру, в которой мы жили. Может, она нелепая была, бедненька… Вот ТЮЗ сохранили. Может, он сам по себе ящиком, вместе с тем в нем характер перехода от сталинской к хрущевской архитектуре»,— говорит он.
В пример Бухаев привел снесенный СКК, который внешне вроде бы неинтересен, но с точки зрения инженеров представляет собой одно из важнейших достижений своего времени.
Миллионные потери
Очевидно, что проблему постановки на охрану тех или иных строений любой эпохи нужно решать как можно быстрее. В противном случае город может просто лишиться инвесторов, которые действительно заинтересованы в развитии города, в создании комфортно среды обитания. А для этого порой приходится что-то менять в локациях со сложившейся застройкой и зачастую консервативным населением, протестные настроения которого по поводу абсолютно любого строительства периодически подогревает «градозащитная общественность».
Особенно опасным видится наложение ограничений на здания, уже вовлечённые в инвестиционный оборот. Представьте себе, что вы совершенно законным образом купили машину для поездок на дачу, а вам внезапно говорят, что она должна безвылазно стоять в гараже, поскольку является редкой моделью и её надо сохранить для потомков? Абсурд? Отнюдь нет, когда речь идёт о зданиях, немного отличающихся от обычной коробки и не являющихся типовыми. Инвестор мало того, что заплатил за актив деньги, но и вполне мог быть обременён социальными обязательствами.
Пример именно такого развития событий – уже упоминавшийся ВНИИБ. Это один из многочисленных представителей отнюдь не парадного «сталинского ампира» (его ведь было много разновидностей), каковых в Ленинграде было построено большое количество. Инвестор обязался отремонтировать за свой счёт несколько поликлиник, поставить оборудование для хосписа, благоустроить территорию. А ему, несмотря на это, ставят палки в колёса. При том, что памятником довольно заурядное, надо сказать, здание никто не признавал. И теперь оно будет стоять и постепенно ветшать, собственник несёт убытки (миллионы уже вложены) и не очень понятно, какова от этого выгода для города.
Похоже, что абсолютно никакой такая деструктивная градозащита не приносит. И потенциальные инвесторы, разумеется, за всей этой историей внимательно следят. Что-то подсказывает, что энтузиазма у них отнюдь не прибавляется. Проиграет же от этого наш город.
VK
OK
Telegram
Дзен