Профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрий Травин:
45 лет назад вышел сериал «Семнадцать мгновений весны».
Если бы «Семнадцать мгновений весны» был только фильмом о разведчике, я никогда не назвал бы его главным фильмом 1973 г. И он в то время поразил бы советское общество не больше, чем, скажем, «Щит и меч». «Мгновения» интересны другим. Фильм Татьяны Лиозновой отразил стремление советских людей к буржуазности, к неброской красоте быта, к формированию образа жизни, характерного для общества потребления. В этом смысле он был новаторским.
Вот Штирлиц прогуливается, не спеша, в хорошей, идеально подогнанной по фигуре одежде, которую не пришлось покупать из-под полы у фарцовщика. Вот едет он на автомобиле в пригород Потсдама, где живет на природе в уютном особняке. Вот открывает он ворота собственного дома, загоняет машину в подземный гараж, а затем возвращается и по-хозяйски неторопливо закрывает ворота. Как истинный собственник, требующий соблюдения privacy.
А как уютен интерьер этого дома! Вот чудно потрескивающий дровами камин, гревший душу советскому обывателю, не знавшему иного тепла, нежели то, что идет от батарей центрального отопления! Вот аккуратная прислуга, которая приготовит ужин усталому господину, а после оставит его отдыхать в одиночестве! Вот щедрый запас хорошего коньяка, бутылку которого можно достать из шкафа хоть ночью и не бежать за «фугасом» к грузчику из соседнего магазина!
Особо уютен этот дом в грозу. Где-то за окном грохочет гром, буря бушует так, что свет порой гаснет. А Штирлиц опустит плотно шторы, зажжет свечи, наденет мягкую теплую кофту и сядет за стол разгадывать присланную из Центра загадку.
Быт Штирлица был прообразом быта современного нового русского, обзаведшегося автомобилем, приличным загородным домом, уютной мебелью и приходящей прислугой. Все то, что толковый юноша 1970-х видел когда-то на экране телевизора, к концу нулевых он смог реализовать на практике. При этом порой совершенно не подозревая, где, как и почему в его голове сформировался идеальный образ светлого будущего – чисто буржуазного и ни в коем случае не коммунистического.
Образ Штирлица раскрепостил семидесятника. Он разорвал связь между такими явлениями, как самоотвержение и уважение к себе. Коммунистическая идея возвышала тезис «раньше думай о родине, а потом о себе». Штирлиц же жил так, что любой человек на родине ему позавидовал бы. Но при этом заработал «Героя».
Бок о бок со Штирлицем шел пастор Шлаг – образец интеллектуальной буржуазности. Шлаг не ходил в кафе «Элефант», чтоб пропустить рюмочку, но ходил в церковь и играл на органе. Шлаг обладал огромной библиотекой, наделявшей его дом «профессорским» уютом, не менее значимым для многих, чем уют камина, коньяка и плотных штор. Лично для меня он был даже привлекательнее Штирлица.
Я не знаю, естественно, задумывала ли Лиознова фильм именно таким. И не знаю, стремились ли Тихонов и Плятт сыграть скромное обаяние буржуазии. Но СССР 1970-х уже жил этим. И не удивительно, что будущий пореформенный мир прорвался на экраны уже тогда – почти за 20 лет до реформ.
Впервые: https://www.facebook.com/dtravin61
VK
OK
Telegram
Дзен