Дмитрий Карпушин, исполнительный директор Института экономической безопасности СПбГЭУ:
Конечно, традиция гостеприимства произошла совсем не от «радости» по поводу того, что в дом наконец-то пришёл посторонний человек, чужак, которого нужно кормить самым вкусным и дорогим, развлекать и всячески ухаживать, бросив все дела.
Нет никаких практичных оснований так радоваться постороннему – а этнография давно убедилась, что традиция возникает только на основе вещей практичных, утилитарных, прагматичных. (Именно поэтому традиционная форма рукояток у древних инструментов всегда удобна – ничего неудобного в основу традиции лечь не может).
Другое дело, что за века существования традиции её первоначальный смысл часто забывается. Так произошло и с традицией гостеприимства – люди забыли, что возникла она как вынужденная мера безопасности при появлении чужого. А на безопасность тратиться стоит, и это как раз очень практично.
Действительно, встретить чужака на околице деревни краюхой ржаного хлеба и щепоткой соли (хлеб-соль) – это мало похоже на радость. Это вот на что похоже: ты зачем к нам свернул? Проголодался? Ну ладно, нá тебе горбушку, щепоть соли, и шагай своей дорогой, а в нашей деревне тебе делать нечего.
Оно и понятно: чужак в деревне – это всегда угроза. В первую очередь угроза конфликта. Курицу сопрёт, или на девок нескромно глазеть станет – вот и ссора с местными. Не приведи бог, ножом гостюшку пырнут. Потом его род придёт мстить. Оно надо? Лучше уж встретить на краю селения, выдать сухой паёк, и пусть идёт себе куда шёл. Если этого не сделать, голод всё равно пригонит его в деревню, и все описанные риски, как выражается бизнес-бюрократия, актуализируются.
Этой задаче – устранить необходимость для захожего человека вторгаться в селение – подчинены, например, гостевые дома у карелов. Дома эти располагались далеко за околицей, местные там оставляли дрова, кусок хлеба, иногда даже немного сушёного мяса. «Залётному» охотнику нет нужды искать приют в деревне – переночевал на отшибе и ступай себе с богом.
Есть и более развёрнутые формы гостеприимства. В кавказском доме гостя (не любого – важного) укармливали до состояния сонной сытости. Часто поили – вином, хмельным кумысом, а то и пивом, которое составляет часть, например, осетинской традиции. Сыт, пьян – какая от такого угроза. Потом пришлеца кладут спать в центральной комнате дома – и если он ночью задумает сходить хоть «до ветра» , а хоть и на разведку, хозяевам это будет и слышно, и видно. Хотя, конечно, «официальная трактовка» – положили спать в самой почётной комнате. В неё сегодня верят и сами хозяева, но мы-то о корнях традиции, а не о том, кто во что верит сегодня.
Пышный пир – способ показать гостю богатство, а значит и силу. Лишний раз подумают, стоит ли с нами воевать. Этот способ предупредить войну был известен народам Кавказа и всего мира за тысячи лет до Маргарет Тэтчер с её доктриной силового сдерживания.
Кстати, подростки и юноши, как бы без дела слоняющиеся в кавказских сёлах на площади рядом с автобусной остановкой – это тоже часть гостеприимства как системы безопасности. От слова «принять гостя», встретить чужого. Если им сказать, что они присматривают за «входом» в селение, они скорее всего удивятся. Но они присматривают – даже если не осознают этого. Появится подозрительный чужак – старшим сообщат сразу.
Традиционная культура марокканских постоялых дворов, или риядов, развитая до недоступных европейскому сервису высот – тоже результат борьбы за выживание. В рияде вас принимают и улыбаются так, как не улыбнутся ни в каком пятизвёздном отеле, даже если вы этот отель купите. Марокканцы наработали это за века придорожного сервиса на караванных маршрутах. Будешь плохо обслуживать и фальшиво улыбаться – клиенты уйдут к конкурентам, а ты умрёшь с голода. А то и обидятся, и тогда умрёшь от чего-нибудь другого. Кругом оазиса пески, кто там что увидит…
И всё же, спросят меня, неужели гостя нельзя встретить с искренним радушием? Отчего же, можно. Во-первых, это симпатичная привычка. А во-вторых, радушие служит безопасности, потому что снижает вероятность конфликта. И чем более искренним будет радушие, тем ниже риск ссоры. Это важно – не зря же у древних германцев слово «гастис», родственное русскому «гость», означало «враг».