Петербургские и областные озера попадают под категорию «для избранных». Вслед за олигархами и зажиточными бизнесменами осмелели рядовые предприниматели, домовладельцы и даже музейные работники. Все больше берегов оказываются захваченными и огороженными для личного пользования.
Бумажное наказание
О захвате берегов в Петербурге и Ленобласти говорят по меньшей мере лет десять. Проблему в областном комитете по природным ресурсам признали еще в далеком 2007-м, когда его возглавлял Михаил Дедов. Ситуация, впрочем, лучше не стала ни при Дедове, ни при его преемниках. Общественники отмечают, что проблема захвата берегов стоит очень остро, а процент убранных заборов крайне мал.
«Природоохранная прокуратура реагирует быстро, но это «бумажная» реакция. Захватчики на нее обычно плюют. Не то что предписания о сносе, но даже соответствующие судебные решения о сносе заборов не выполняются годами»,
— комментирует координатор общественной экологической группы «Против захвата озер» Ирина Андрианова.
Ирина и её группа с проблемой захвата водных территорий пытаются разобраться около двенадцати лет. За это время образовался целый список судебных побед, оставшихся лишь на бумаге. Так, например, на озере Нахимовское после вмешательства природоохранной прокуратуры Ленобласти снесли только боковые секции забора, постройки в береговой полосе остались не тронуты. Ничего не изменилось после того, как природоохранная прокуратура Петербурга вмешалась в дело о захвате Верхнего Суздальского озера в Выборгском районе.
В городской прокуратуре на обращения реагируют своевременно, но видимых результатов, по словам общественников, нет.
«Природоохранная прокуратура постоянно ведет работу, связанную с доступом к водным объектам. На сайте выходят релизы о результате плановых проверок. Если поступают сигналы, информация от граждан — реагируем. Если есть обращение и основание провести проверку — проводим», — заверили «Мойку78» в прокуратуре Санкт-Петербурга.
Экологозащитники на вопрос о работе прокуратуры все, как один, отвечают, что ведомство реагируют быстро, но результата от этого никакого.
«Например, в посёлке Разлив есть перегороженная глухим забором улица, а нарушители говорят: «В заборе есть калитка, значит можно пройти». Или на Угольном острове в Сестрорецке вместо предписанного демонтажа забора убрали одну секцию, но засыпали проход валунами, засадили колючим кустарником и оцепили колючей проволокой», — рассказывает координатор группы «Против захвата озер» по Курортному району Петербурга Роман Ларин.
Дурной пример
Захват берега носит лавинообразный характер, уверены общественники. Безнаказанность одних побуждает других следовать дурному примеру. Еще вчера законопослушные, сегодня граждане, глядя на более наглых соседей, отхватывают и себе кусок берега.
Тенденция такова: берегозахват из хобби богатых и статусных превратился в роскошь, доступную почти каждому. Если раньше в списке злостных нарушителей водного кодекса красовались громкие имена бизнесменов и бывших чиновников, то теперь найти в нём можно любого соседа по даче. Список VIP-захватчиков у группы «Против захвата озер» действительно есть и выглядит он как список Forbes местного разлива.
Реагировать на каждого не получается, поэтому активисты действуют точечно. 10 июня они выдвинулись в Токсово на акцию против захвата берега. Общественники обнаружили незаконный забор на озере Лассылампи.
Александрия
В начале лета петербуржцы столкнулись с невозможностью попасть на берег Финского залива близ парка «Александрия». Привычная дорога, расположенная справа от парка, привела в тупик. Единственный путь, который им удалось отыскать, вёл на участок берега, поросший камышами.
Фото: Мойка78
В ГМЗ «Петергоф» сообщили, что доступ к берегу Финского залива открыт, прикрепив в подтверждение фотографию. На ней можно увидеть, что, несмотря на наличие забора, пройти к берегу возможно. В траве заметна едва различимая тропинка, ведущая в сторону залива. Пройти по ней, как заверили в музее, реально даже в парадных ботинках.
Фото: Государственный музей-заповедник «Петергоф»
Общественники, впрочем, назвать существующую дорожку доступом к береговой линии могут лишь с натяжкой.
«На фото от положенной по закону 20-метровой береговой полосы только один метр остался, но также хорошо видно, что когда вода поднимается, и этот метр подтопляется. Так что, с точки зрения среднемноголетнего уровня уреза воды, этот забор поставлен по урез воды»,
— прокомментировала координатор общественной экологической группы «Против захвата озер» Ирина Андрианова.
Согласно Водному кодексу, доступ к водным объектам общего пользования вправе иметь каждый гражданин. В «Петергофе» о законе знают, но на некоторые хитрости все же идут.
В середине прошлого года музейное сообщество и ряд сенаторов посчитали, что существующее законодательство недостаточно защищает водоемы на территории музеев-заповедников. С предложением ограничить к ним доступ в Госдуму обратилась председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко.
В «Петергофе» в июне планировали обратиться к председателю думского комитета по культуре Станиславу Говорухину с просьбой ускорить третье чтение законопроекта. В свете последних событий это стало невозможным.
За обеспечением свободного доступа к водным объектам и их береговым полосам следят департамент Росприроднадзора по СЗФО и Комитет по природопользованию. Проверки оба ведомства проводят в рамках мероприятий по надзору в области использования охраны водных объектов.
«Если объект федерального значения, то необходимые меры к нарушителям за ограничение свободного доступа принимает департамент Росприроднадзора. Если объект регионального надзора, то соответствующую проверку проводит комитет»,
— пояснил начальник отдела водных ресурсов Комитета по природопользованию Михаил Страхов.