Иммерсивное шоу «Безликие» в Москву не переедет. Постановка, которая с ноября прошлого года жила в стенах особняка Сологуба на Дворцовой набережной, обновится сама и обновит старинное здание, но останется в Северной столице.

О том, как «Безликие» нашли свой дом, когда пройдет мода на иммерсивные шоу и сколько стоит содержать целый дворец для одного спектакля, «Мойка78» поговорила с режиссером, продюсером и хореографом шоу Мигелем.

«Мойка78»: Есть ли у «Безликих» «срок годности»?

Мигель: Я всегда закладываю грандиозные планы в голове по поводу всех своих работ. В данном случае мне кажется, что у таких вещей срока годности быть не может, это долгосрочная вещь — каждый раз ты находишь что-то новое. С помощью коллаборации режиссера и актера, даже спустя почти год с премьеры спектакля, я понимаю, что еще есть над чем работать. Окончательную версию «Безликих» с режиссерской точки зрения вы увидите не очень скоро. Эта работа будет вызывать новые эмоции у зрителей. Срок годности зависит только от зрителя. Когда зрителю наскучит человеческая эмоция, тогда и закончатся «Безликие». Тогда, в принципе, закончится любой вид искусства. Спектакль актуален, и эта актуальность сохранится надолго, потому что он живой. Это живой организм, который опирается на человека, который приходит.

«Мойка78»: Иммерсивное шоу — это какое-то веяние моды?

Мигель: Не думаю. Это связано только с Россией, так случилось. Не много стран могут похвастаться иммерсивными шоу: есть Китай и есть Россия. Несколько попыток было у Европы, и они понимали, что не получается. Я думаю, что все зависит от людей, которые смотрят на это.

«Мойка78»: Если бы у вас была возможность для «Безликих» или другого шоу выбрать любое место в Петербурге: от Эрмитажа до расселенной коммуналки, что бы вы выбрали?

Мигель: Вы не представляете, насколько напряженно креативный отдел работал при создании спектакля. Мы готовы были сделать это шоу в каждом особняке, который нам предлагали. Я понимаю, что сейчас любая площадка нам уже по зубам. Но есть определенная магия. И по большей части эта магия заставила нас выбрать именно этот особняк. Было очень много других предложений. Но когда спектакль сформировался в голове режиссера, случайно попался дом, который полностью попадает под наши планы и задумки. Здесь произошел коннект. 

«Мойка78»: То есть особняк стал недостающим звеном?

Мигель: Абсолютно. Так произошло здесь, так было с особняком Дашкова в Москве. Мы чувствуем дома и пытаемся с ними коллаборировать. 

«Мойка78»: А искать площадку было легче в Москве или Петербурге?

Мигель: Как ни странно — в Москве. Проблема Петербурга была в том, что, к сожалению, само состояние домов не удовлетворяло. Даже построив все декорации здесь, мы влетели в такую копеечку, что даже Москва может позавидовать. И если уж мы с этой проблемой столкнулись в здании, которое было практически готово, технически оснащено, то в тех домах, что нам предлагались, сделать это было бы втройне сложнее. Я не знаю почему. Я, может, скажу обидную для петербуржцев вещь, но исторические здания тут приходят в абсолютно обветшалое состояние. 

Я в одном доме даже прослезился. Я понимал, что захожу в здание, огороженное трехметровым забором. С улицы даже не видно фасада. Внутри — малахитовые камины, невероятные скульптуры — красота, которую в Москве я не могу найти, даже в городах Европы. Но все это в таком ветхом состоянии. Как так может быть? Я хотел бы купить такой дом и просто привести в порядок, чтобы люди понимали, в какой красоте они живут

«Мойка78»: У Вас есть шанс — у нас продают дома-памятники.

Мигель: Я понимаю, как структура города могла бы развиваться, какое количество молодежи посещало бы такие дома. Почему люди думают, что красоту начинаешь ценить в пожилом возрасте? Архитектура Петербурга с такой историей и таким вкусом — это вполне молодежная тема. 

«Мойка78»: Были ли идеи объединить «Вернувшихся» и «Безликих» на одной площадке?

Мигель: Мы планировали перевезти «Безликих» в Москву. Перевезти и соединить можно что угодно. Но иммерсивный жанр — это уникальность происходящего здесь и сейчас. Да, перевезли бы, но это был бы уже другой спектакль.