О психологической подоплеке массового расстрела в Керчи — психолог, автор книги «Несовершенное — значит человеческое»  Елена Моник:

Когда говорят, что «мода» на школьные расстрелы пришла к нам с Запада, в этом есть немалая доля правды. Американская модель поведения в данном случае для многих может оказаться моделью героя. Ведь что сегодня является героическим поступком, наше общество внятно показать, рассказать не может. Неудивительно, что при таком положении массовые расстрелы и вообще насилие для кого-то могут оказаться моделью поведения героя. А ведь есть миф о герое, описанный Джозефом Кэмпбеллом, согласно которому герой – это мужчина, способный совладать со своими аффектами, не поддаться эмоциям, не быть импульсивным, умеющий контейнировать, как говорят специалисты, свои состояния.

Но кто же про это знает? И неудивительно, что в современной мифологии проявлением героизма считается насилие над другим, в чем явно ощущаются садомазохистские мотивы.

Очевидцы говорят, что молодой человек, расстрелявший своих сверстников в колледже, не был ранее замечен в грубости к окружающим, агрессивных поступках и т.д. Но то, что окружавшие принимали за спокойствие и невозмутимость, как теперь выясняется, на деле было показателем подавленности и глубочайшего отчаяния. 

Что касается агрессии по отношению к окружающим, то не стоит думать, что воспитание, образование, характер человека (незлобивый замкнутый тихоня, как в случае с трагедией в Керчи) могут оказаться гарантией того, что ничего ужасного никогда не произойдет.

Об этом, в частности, давний, но по-прежнему актуальный прекрасный фильм «Инстинкт» с выдающимся актером Энтони Хопкинсом в главной роли. Главный герой – интеллектуал, ученый, респектабельный джентльмен, становится безжалостным убийцей, когда затрагиваются базовые ценности человека, его достоинство, честь и безопасность тех, кого он считает своей семьей.

Это ни в коем случае не оправдывает насилие. Убийство людей, какими бы причинами оно ни объяснялось — это всегда дурно, и тут, как говорится, нет дискуссионного момента.

Защищаясь и защищая, чувствуя опасность по отношению к тому, что нам дорого, что для нас важно, мы становимся решительны и беспощадны. Руководят нами уже не нормы морали, не правила поведения в обществе, а природные, животные, если угодно, инстинкты – вещи гораздо более мощные хотя бы из-за своей древности. И мораль, и интеллект в эти моменты оказываются бессильны.