О психологической подоплеке массового расстрела в Керчи — психолог, автор книги «Несовершенное — значит человеческое» Елена Моник:
Когда говорят, что «мода» на
школьные расстрелы пришла к нам с Запада, в этом есть немалая доля правды.
Американская модель поведения в данном случае для многих может оказаться
моделью героя. Ведь что сегодня является героическим поступком, наше общество внятно
показать, рассказать не может. Неудивительно, что при таком положении массовые
расстрелы и вообще насилие для кого-то могут оказаться моделью поведения героя.
А ведь есть миф о герое, описанный Джозефом Кэмпбеллом, согласно которому герой
– это мужчина, способный совладать со своими аффектами, не поддаться эмоциям,
не быть импульсивным, умеющий контейнировать, как говорят специалисты, свои
состояния.
Но кто же про это знает? И
неудивительно, что в современной мифологии проявлением героизма считается насилие
над другим, в чем явно ощущаются садомазохистские мотивы.
Очевидцы говорят, что молодой
человек, расстрелявший своих сверстников в колледже, не был ранее замечен в
грубости к окружающим, агрессивных поступках и т.д. Но то, что окружавшие
принимали за спокойствие и невозмутимость, как теперь выясняется, на деле было
показателем подавленности и глубочайшего отчаяния.
Что касается агрессии по отношению к окружающим, то не стоит думать, что
воспитание, образование, характер человека (незлобивый замкнутый тихоня, как в
случае с трагедией в Керчи) могут оказаться гарантией того, что ничего ужасного
никогда не произойдет.
Об этом, в частности, давний, но
по-прежнему актуальный прекрасный фильм «Инстинкт» с выдающимся актером Энтони
Хопкинсом в главной роли. Главный герой – интеллектуал, ученый, респектабельный
джентльмен, становится безжалостным убийцей, когда затрагиваются базовые
ценности человека, его достоинство, честь и безопасность тех, кого он считает
своей семьей.
Это ни в коем случае не оправдывает насилие. Убийство людей, какими бы причинами оно ни объяснялось — это всегда дурно, и тут, как говорится, нет дискуссионного момента.
Защищаясь и защищая, чувствуя опасность по отношению к тому,
что нам дорого, что для нас важно, мы становимся решительны и беспощадны.
Руководят нами уже не нормы морали, не правила поведения в обществе, а
природные, животные, если угодно, инстинкты – вещи гораздо более мощные хотя бы
из-за своей древности. И мораль, и интеллект в эти моменты оказываются
бессильны.