Семейные конфликты на фоне пандемии, увы, не редкость в наши дни. Об официальной статистике и причинах агрессии в условиях самоизоляции рассказала Мойке78 основательница и генеральный директор Фонда помощи жертвам насилия «Птицы» Наталия Никифорова.

Пандемия – это период социальной напряженности. То есть, массовый адаптационный синдром к изменениям, связанный со снижением уровня и качества жизни различных категорий населения. Среди прочих последствий социологи называют увеличение негативных психологических состояний: тревоги, агрессии, недовольства, конфликтности, депрессии, панических настроений и так далее.

Может ли в такой период наблюдаться уменьшение случаев домашнего насилия? Очевидно, что нет.

Я хочу подчеркнуть, что количество историй и количество обращений в правоохранительные органы – не идентичные величины. Число случаев может расти, а вот число обращений в правоохранительные органы – падать.

Давайте представим. Люди видят, что на карантин уходят службы помощи пострадавшим от домашнего насилия. Закрываются немногие шелтеры (убежища, приюты). Не совсем понятно, как подавать заявление и насколько быстро на него отреагируют.

До пандемии, преступления в сфере домашнего насилия обладали высоким уровнем латентности (об этих преступлениях не становилось ничего известно, жертвы не сообщали о них; причины разные, от недоверия к правоохранительным органам до незнания о том, где искать помощи).

Весной было примерно в пять раз больше обращений от несовершеннолетних. В качестве «сопутствующего фактора» указывалось злоупотребление алкоголем. А вот число обратившихся за помощью взрослых женщин увеличилось в полтора раза по сравнению с «докоронавирусной» ситуацией. И прогнозы, к сожалению, не самые радужные.

Для понимания статистики необходимо уточнить, что ситуацию в больших городах, таких как Москва и Петербург, совершенно некорректно сравнивать с ситуацией в городах с населением, скажем, меньше полумиллиона жителей. Мы проходили это в первую волну, и ожидаем, что сегодня будет также «горячо».