Раненный в 2010 году бандитами сотрудник вневедомственной охраны Владимир Крутов, уволенный из органов без лечения и достойной компенсации обещает, что если встретит бывшего начальника ГУВД Пиотровского, то от души врежет ему по морде 

Последний из бандитов, участвовавших в 2010 году в расстреле бойцов вневедомственной охраны, после долгих судебных разбирательств скоро отправится к своим товарищам в колонию, а патрульный Владимир Крутов, чудом выживший после казни, совершенной над ним и его товарищем Дмитрием Ворониным, был практически сразу выкинут на улицу и забыт.

Сейчас он инвалид. Пуля в голове, которую врачи не могут вытащить, полное забвение и равнодушие со стороны бывших отцов-командиров. Те, старые, давно уже умыли руки, а новым и дела нет. Беспомощность по мужским меркам, которая компенсируется силой воли. Так живет сейчас пострадавший при исполнении служебных обязанностей. Без достойных компенсаций, без жилья, со стареньким «рено», который он постоянно ремонтирует и сдает в копеечную аренду. Да, и без отмщения.

Надо сказать, что Крутов с Ворониным остановили целую серию налетов. Мы не будем в подробностях описывать сюжет, он известен тем, кто следил за судебными процессами над бандитами Михаилом Баташевым, Владиславом Ворожцовым, Вячеславом Парушенкова, Ириной Даниловой, Дмитрием Сидоровым, Борисом Македоном, Екатериной Романовой, Дмитрием Притулу и Романом Филатовым. Они долгое время безнаказанно промышляли нападениями на подпольные казино, верно предполагая, что владельцы нелегальных игорных клубов будут молчать.

И, может быть, таких налетов было бы еще много, если бы не бдительность Воронина и Крутова, которые просто подошли к подозрительной машине во дворе дома на проспекте Ударников, 27, проверить документы у водителя и пассажиров — троих мужчин, но заметили на заднем сидении женскую сумку (владелица как раз проверяла обстановку в подпольном казино поблизости), откуда достали парик и пистолет, после чего на них напали, а потом сковали наручниками и расстреляли.

Это было избавление от свидетелей и казнь одновременно. Казнь, потому что поняли, что лафа с налетами закончилась. И правда, после нападения на милиционеров бандитов задержали быстро. Только Парушенков почти 6 лет отсиживался в лесах Ленинградской области чуть ли не в охотничьем домике.

Конечно, выживший Крутов и семья Воронина хотели справедливого наказания. Но представьте себе, самые активные члены банды приговорены к различным срокам лишения свободы — от 11 лет до 21,5 года. Где-то на половине срока в колонии наступает возможность подавать ходатайства об условно-досрочном освобождении. То есть теоретически некоторые из них скоро начнут выходить на свободу. Может быть, с даже с тюремным туберкулезом, но не инвалидами. Но дело даже не в сроках.

Речь о моральном возмездии. Над бандитами шло следствие, потом суд. У каждого были адвокаты, которые по-максимуму старались уменьшить наказания — они спорили со следствием, спорили с судом, добивались пусть минимальных, но послаблений, как и положено всем лицам в статусе обвиняемых. Крутов же был выгнан из органов без следствия и суда.

Нет, видимость справедливости была. После того, как он вышел из комы и начал первые шаги по реабилитации, его направили на военно-врачебную комиссию (ВВК) с формулировкой «годность к дальнейшему прохождению службы», и он, конечно, был признан не годным. Но если бы у Крутова было право на адвоката, а комиссия была бы судом, он бы объяснил, что такая формулировка на данной стадии болезни недопустима, что она должна звучать по-другому, а именно: «для направления в отпуск по болезни».

Защитник бы объяснил военным врачам, что если динамика к выздоровлению есть, то выгонять его подзащитного из органов никто не имеет права, и должны держать в отпуске и ведомственно лечить, пока эта динамика не остановится. И только после этого комиссия должна была бы решать, годен или не годен.

Но ВВК — безапелляционная инстанция, в тяжбах с которой уже погряз не один полицейский по всей стране.

Сейчас у Крутова третья группа инвалидности. Гражданские врачи рассудили — руки-ноги есть, глаза видят, память не утеряна. Но этого он уже добился после увольнения, на свои собственные скудные средства. А если бы ему на начальной стадии болезни оказали достойное лечение, то, возможно, тогда и пулю можно было бы вытащить без последствий, и, возможно, были бы другие показания… Может, смог бы остаться на кабинетной должности со своим юридическим образованием или инструктором. Да, здесь можно только гадать, возможно, все так бы и закончилось, как есть сейчас, но — никто в системе даже не попытался.

Особенно обидно это было понимать родителям Владимира, отец которого тоже служил в органах и сам направил сына в будущую профессию, и который верил системе. Через некоторое время после ранения в октябре 2010 года родителей Крутова принял тогда начальник ГУВД по Петербургу и Ленинградской области Владислав Пиотровский.

«Какой у тебя начальник хороший, радушный, добрый… Сказал, что подал документы на представление тебя к ордену Мужества, что через месяц квартира у тебя будет…»,

— рассказывали родители сыну.

Октябрь прошел, ноябрь, декабрь. Тишина. Они опять записались на прием. На этот раз были Пиотровский и с ним еще 20 штабных. Встреча уже была не столь радушной.

«Им сказали, что мне ничего не положено — ни денег, ни ордена, ни квартиры. Отец пришел, и матом… А вскоре умер от сердечного приступа. Вы знаете, если бы я сейчас случайно встретил где-нибудь Пиотровского, я бы ему врезал по морде, так от души, по-мужски»,

— Владимир говорил искренне, потому что деньги, которые семья копила на операцию отцу, пошли на лечение уволенного из органов сына. И это не считая кучи кредитов…

Кстати, можно сказать, что Крутов — последний мент Петербурга. Закон о полиции вступил в силу в марте 2011 года, а Крутова уволили в апреле 2011 года, но он так и не стал полицейским.

Потом уже писали письма новому начальнику ГУ МВД России по Петербургу и Ленинградской области Сергею Умнову, однокашнику Пиотровского, и получали отказы и отписки.

«А сейчас вообще смешная переписка. Пишем в полицию, те отвечают, что решать мои проблемы должна Росгвардия, поскольку вневедомственная охрана перешла туда. Пишем в Росгвардию, те отправляют в полицию или в Смольный. Пишем в Смольный, нас — в полицию, пишем в полицию, нас — в Росгвардию. И так по кругу»,

— с улыбкой рассказывает Крутов.

Он получил всего около 400 тысяч компенсации за свое ранение. В ГУ МВД России по Петербургу и Ленинградской области уверяют, что выплатили Крутову в качестве компенсационных выплат 1,2 миллиона рублей. Но Крутов говорит, что все документы у него есть, и ему скрывать нечего… Полиция финансовые документы не предоставляет. К слову сказать, сейчас, если сотрудника увольняют после ранения, он получает страховку в размере 2 миллионов рублей, с которыми уже можно думать о квартире.

Но самое противное не это. Когда Крутов болел, сначала будучи сотрудником полиции, а потом уже уволенным сотрудником полиции, сослуживцы  ему рассказали что руководство из штаба тогда еще ГУВД якобы трижды инициировало добровольный сбор средств на его лечение между сотрудниками подразделений вневедомственной охраны и региональных управлений внутренних дел. Кто представляет, в системе такой добровольный сбор средств имеет характер принудительного — все равно ходит начальник конкретного подразделения со списком подчиненных и напротив фамилии каждого ставит галочки. Или не ставит, что допустимо, но чревато. Поэтому обычно все сдают. Небольшие суммы — по пятьсот, по тысяче рублей. Но можно представить, сколько сотрудников в городе. Об этом Крутову рассказывали бывшие сослуживцы. Допустим, даже если деньги сдали 200 человек из одного района… А районов в городе 18, а еще Ленобласть! Крутов не получил ни копейки.

Крутова часто спрашивают, почему он не едет домой, в Ставрополь, откуда приехал в Петербург. Ему врачи запрещают менять климат — жару его голова с пулей не выдержит.

Еще говорят — терпи, ты же знал, что шел в полицию, где может случиться все, что угодно.

Но если говорить по сути, то в ранении Кутова и гибели Воронина виноваты авторы реформы вневедомственной охраны. Тогда ради штабных стульев начались сокращения личного состава с земли, удержания доплат ради премий штабным. Людей не хватало, люди увольнялись, и начальство выпускало бойцов на патрулирование в сокращенном составе, что категорически запрещено по всем нормам безопасности.

«По правилам как — двое патрульных проверяют документы, а третий стоит в стороне с автоматом Калашникова и контролирует поведение. Нас отправляли вдвоем. Если бы нас прикрывал боец с автоматом, ни один отморозок бы не дернулся»,

— объяснил Владимир.

За разъяснениями по правовому положению Владимира Крутова мы обратились к бывшему сотруднику полиции, администратору паблика «Омбудсмен полиции» Владимиру Воронцову.

«Честно говоря, я сейчас не найду положений о страховых выплатах сотрудникам МВД в период службы Владимира Крутова. Но любой юрист их запросто поднимет. Сейчас за такие ранения люди получают 2 миллиона рублей, это правда. Сколько ему было положено в то время, а изменений было достаточно много, надо разбираться. И обращаться в суд, если он не получил то, что должен. С квартирой сложнее. Чтобы иметь право на квартиру, Крутов должен был отслужить 10 лет и встать в очередь на жилье. Он отслужил 7 лет. То есть у него это право не наступило. Нет в очереди — нет права. Но этот вопрос спокойно могут решить власти города или района. Не знаю, как у вас в Петербурге, но у нас в Москве шестерым сотрудникам ОМОНа, получившим травмы на Болотной площади, Собянин выдал по квартире. Тут надо всем вместе решать — полиции и городу»,

— прокомментировал ситуацию Воронцов.

Кстати, создаются время от времени межведомственные комиссии, на которых решаются судьбы обманутых дольщиков, предпринимателей, ставших жертвами рейдерских захватов. Может, собрать представителей ГУ МВД, комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности Петербурга, пригласить членов правительства города и обсудить возможности помочь, наверное, последнему менту нашего города. И не только ему. Крутов не единственный сотрудник органов внутренних дел, который был ранен, а потом брошен системой на произвол судьбы. Но это уже другие истории.