На митинг памяти Бориса Немцова вышла одна пятитысячная населения Петербурга и десяток профессиональных ораторов. Казалось, что смерть политика для всех них стала поводом не для скорби, а возможностью в очередной раз проговорить с трибуны оппозиционные тезисы.
Люди шли к ним, нестройный ручеек от станции метро «Площадь Ленина» вливался в толпу у памятника вождю мирового пролетариата. Человек триста в два часа дня, к концу мероприятия участников уже под тысячу. Впрочем, до московских десяти тысяч Петербург не дотянул.
Митингующие поднимали российские флаги, флаги разномастных политических движений, сбоку от сцены гордо реял стяг ЛГБТ-сообщества.
«У них может быть свой взгляд на цели, которые ставятся сегодняшним митингом. Но он (митинг) не ставит никаких задач, связанных с ЛГБТ»,— сказал депутат Михаил Амосов.
Ведущий акции депутат Борис Вишневский пригласил его, Амосова, выступить первым. Амосов говорил, что надо продолжить расследование гибели Немцова, найти заказчиков и пособников, но нельзя скатываться в радикализм.
«У меня есть некие личные обязательства. Я знал Бориса Немцова, когда-то мы с ним создавали предвыборный блок СПС + «Яблоко». Я считаю, что это был очень талантливый и полезный для страны человек. Я считаю, что расследование его убийства не доведено до конца»,— говорил Амосов после своего выступления.
Речь депутата была посвящена Немцову, памяти о нем, прочие ораторы, если и упоминали убитого политика, то как-то вскользь, мимоходом, использовали его имя как аргумент для обоснования собственных тезисов. Если посчитать, то за все время, что продолжалась акция, о Немцове говорили хорошо бы минут 20-30…
Ораторы пытались завести толпу опостылевшими лозунгами про «кровавый режим», но люди реагировали вяло, сонно. Нападки выступавших на полицию и вовсе остались без внимания, разве что сами полицейские, стоявшие поодаль, начали сочувственно улыбаться.
…Митинг закончился через 90 минут. Под взглядами полицейских люди стали расходиться, потянулись к метро. Ни драк, ни задержаний, ничего интересного, кроме того, что память о человеке в очередной раз использовали ради хайпа.